Глава СЖ Севастополя: «На Большой пресс-конференции Президента должен побывать каждый журналист»

17 декабря состоялась очередная ежегодная Большая ежегодная пресс-конференция Президента России Владимира Путина. Уже традиционно на неё был аккредитован председатель Севастопольского регионального отделения Союза журналистов России Сергей Горбачев, который поделился впечатлениями о своей поездке в Ростов-на-Дону.

­

– Вы, Сергей Павлович, уже в седьмой раз участвовали в такой пресс-конференции. Причем без перерыва, начиная с 2014 года. Почему и зачем? Ведь вы хотя и активно пишете, тем не менее не работаете на какое-то СМИ в репортёрском режиме. А потому с процессом, ходом пресс-конференции, что называется, безболезненно можно наблюдать, сидя у телевизора, параллельно отслеживая ситуацию, знакомясь с комментариями по интернету…

– В принципе, так делает, особо не парясь, подавляющее большинство журналистов. Основная масса представителей масс-медиа в это время работает по редакционным или личным планам. Но, отмечу это особо, многим нашим коллегам эта тема, увы, просто неинтересна…

– Почему?

– Причин этого много. Я как-то спросил молодого журналиста: «Ты бы хотел поехать на пресс-конференцию Президента?». Ответ, в принципе, меня не удивил: «А зачем?». Мол, если редакция пошлёт… То есть у журналиста нет не только профессиональной потребности, а обычного желания поучаствовать в масштабном мероприятии, в котором героями являются не только глава Президента и его пресс-секретарь, но и журналисты.

Возможно, тут срабатывает формула: современные журналисты ленивы и нелюбопытны, предпочитая сидеть «на попе ровно» у компьютера, чем работать в поле. Не выходя из пресс-рум, сегодня можно действительно безболезненно плодить любую инфу. Но является сей труд журналистикой? По меньшей мере, сомнительно. Соответственно является ли мониторящий Сети и СМИ человек-селекционер-компилятор журналистом – большой вопрос…

Ответ моего визави, возможно, обусловлен неким разочарованием, связанным с редакционной политикой своего СМИ, указаниями редактора, конкретными требованиями учредителя и издателя, «кукловодов», реально определяющих тренды и контенты данного медиаресурса. Такая практика, к сожалению, превращает многие СМИ в инструмент достижения целей и реализации задач каких-то группировок, элит. Поэтому таким СМИ Большая пресс-конференция интересна в тех объёмах, которые представят другие средства массовой информации и коммуникации.

– Почему же вы тогда каждый год ездите на встречу с Путиным?

– Как бы высокопарно-возвышенно это ни звучало, я испытываю в этом потребность. Мне интересно. И полезно. Кроме того, я всегда делаю отчёты, фоторепортажи, делюсь впечатлениями. Обретается профессиональный опыт. Ничто не может заменить «живого» участия. Это как футбольный матч: одно дело – смотреть его по ТВ, другое – быть на стадионе. Кроме того, это – возможность «повариться» в профессиональной среде, понять изнутри, как такие мероприятия организуются, пообщаться со знакомыми. Ну и, конечно, попытаться задать вопрос лично(!), самому(!) главе Российского государства.

Считаю, что на Большой пресс-конференции Президента хотя бы раз должен побывать каждый профессиональный журналист. Это – хорошая школа, незаменимый опыт.

– В этом году формат пресс-конференции был изменён. Как его можно оценить?

– Если, скажем, сравнивать конференции 2014-2019 годов, в которых я участвовал, то, в принципе, они особо ничем не отличались друг от друга, разве что деталями организации и количеством участников.

Откровенно говоря, «стандартный формат» у журналистского сообщества вызывал ряд нареканий, я, кстати, об этом писал и говорил. Всё-таки в зале обычно находилось около двух тысяч журналистов, а вопросы могли задать человек 50-60. При этом часть вопросов стандартно задавали представители президентского пула и иностранцы. Таким образом, воронка «регионалов» сужалась где-то до 30. Учитывая, что часть вопросов была, на мой взгляд, откровенно бестолковой или звучала в формате просьб, а реально «живых», по-настоящему важных для всего российского социума тем поднималось мало, возникало ощущение: такой формат общения с первым лицом страны себя изжил.

По-моему, Большую пресс-конференцию Президента надо разбить на части по региональному принципу. Тем более, что она всегда по факту включает в себя элементы Прямой линии, когда Президента действительно о чём-то просят. Скажем, в конце года Президент мог бы встречаться с московскими и зарубежными журналистами, а в течение года – с представителями СМИ федеральных округов. Понятно, что такой формат требует, прежде всего, привязки к рабочему графику Президента и учёта лимита его времени, но, как представляется, эффект по различным параметрам был бы значительно выше. Да и чувство удовлетворения у региональных журналистов возникло бы. К тому же, по моему мнению, журналисты смогли бы вывести такое общение на достойный уровень. По крайней мере не хуже, чем с представителями ОНФ или волонтёрами.

Если же говорить о нынешней конференции, то её организация была высокой, без сбоев, хотя технически, надеюсь, все это понимают, сделать это было очень непросто. Удалённый формат априори предполагает режиссуру. Думаю, что значительная часть вопросов, прежде всего региональных, была срежиссирована…

– А раньше?

– Такой элемент, безусловно, присутствовал. И это нормально для любого мероприятия, в том числе пресс-конференций. Однако в «обычном» формате Президент зачастую брал на себя миссию модератора, сам предоставлял слово, выбирая журналиста. То есть присутствовал элемент экспромта, работал фактор случайности. Появлялась интрига, открывались возможности привлечь внимание, задать вопрос.

Кстати, в 2015 году мне посчастливилось задать вопрос Президенту, в прошлом году 18 марта на встрече Путина с общественностью Крыма и Севастополя также удалось это сделать. На этот раз – не повезло…

– А вы готовите вопросы всегда?

– Конечно, иначе зачем аккредитовываться, ехать, порядка четырёх часов ёрзать на стуле под оком телекамер и работников ФСО.

Откровенно говоря, меня не только разочаровывает, а даже злит, когда на таком уровне общения кто-то из коллег просит Президента подарить собачку, говорит о лужах, канавах, корытах, фонарных столбах… Задавать вопросы нужно о проблемах, которые касаются если не всех, то большинства россиян, интересны всем. Конечно, житейские темы тоже важны, но всё-таки асфальтирование сельской дороги и ремонт мостика через ручей – не тема Большой пресс-конференции. Хотя я прекрасно понимаю: люди поднимают эти и подобные вопросы от безысходности, из-за глухоты чиновников и беспредела конкретных бизнес- и иных структур.

Неприятие у меня вызывают коллеги, стремящиеся поймать хайп по принципу: «Я – на прессухе ВВП. Смотрите и запоминайте». Пример с этой пресс-конференции – якобы беременная журналистка. Раздражают банальные вопросы типа от девушки из Магадана: чем, кроме пандемии, запомнился этот год? Надо было прилететь во Владивосток с Колымы, чтобы задать такой… никакой вопрос.

– А что вы хотели бы спросить у Президента?

– Вы знаете, мне вообще хотелось бы если не взять у Президента интервью, то хотя бы поговорить с ним с часик… Наивно звучит?

– Ну… А о чём поговорить?

– О том, что волнует. К примеру, я хотел бы спросить его о том, когда (по его мнению, и как Президента, и как русского человека) свободно вздохнут жители Донбасса, когда от бандеровско-соросовской нечисти освободятся наш Мариуполь, колыбель и флагман кораблестроения Юга России Николаев; русский город Херсон, где упокоились Светлейший князь Потёмкин и первый командующий Черноморским флотом вице-адмирал Федот Клокачев; Днепропетровск-Екатеринослав-Новороссийск, которому бестолочи из Киева дали имя реки – на большее фантазии не хватило. Когда Города Славы Русского оружия Очаков и Измаил станут доступны нам, соотечественникам? «Я уж не скажу за всю Одессу», за Город-Герой… Неужели после Русской весны уже прошло Лето и наступила Русская осень?

Ну, это так, к слову, в смысле к возможному разговору с Президентом…

А если серьёзно о вопросе-заготовке, то отмечу: я всегда готовлю вопрос, имеющий значение и затрагивающий как минимум всех крымчан и севастопольцев, привлекающий внимание многих россиян. С учётом лимита времени, вопрос должен быть лапидарным – кратким и ёмким. Моя заготовка такова, приведу как можно ближе к тексту, который сложился в голове.

– Уважаемый Владимир Владимирович! Товарищ Верховный Главнокомандующий! Спасибо Вам за Крым и Севастополь. По всему чувствуется, что к Городу русской славы Вы относитесь не просто внимательно, а тепло и сердечно. Делается очень многое. Крымский мост, трасса «Таврида», аэропорт – на уровне чуда. Вместе с тем возникает некое двоякое чувство на фоне двойных стандартов Запада.

Украина устроила блэкаут – мы, напрягаясь из всех сил, устранили его последствия. Украина засыпала Северо-Крымский канал – мы ищем альтернативные источники. Мы вернули Украине бронекатера – она сейнер «Норд» так и оставила в Бердянске, даже выставляла его на продажу. В Херсоне не первый год арестован наш сухогруз «Механик Погодин». И подобные аресты и задержки судов продолжаются, как и многое другое. Украина называет нас агрессором, а мы с ней торгуем, прекрасно понимая, что это – зыбкое, безответственное государство – провокатор. Как-то вяло, даже спокойно-нерешительно Великая Россия ведёт себя в этих и других ситуациях.

Внутренняя сторона чувства двойственности: на Крымском полуострове работает западный бизнес – ритейлеры METRO, NOVUS и другие, а российские не заходят. Сбербанк (Сбер) владеет активами в Крыму («Мрия Резот», лучший по рейтингу в мире оздоровительный комплекс; виноделие и др.), но для жителей, которые не прочь получить компенсации за советские вклады, ничего не делает. Г-н Греф называет провокаторами тех, кто такие вопросы ставит. Морские порты, к которым идёт «Таврида», убиты. Между тем тысячи моряков загранплавания Крыма и Севастополя вынуждены уходить в рейсы через крюинговые компании по паспортам моряка Украины. Почему так? Хотелось бы услышать по этому поводу мнение Президента.

И, конечно, я бы поблагодарил Президента за возвращение увольняемым в запас флотским офицерам морских кортиков (правда, соответствующий механизм вырабатывался 5 лет) и попросил…

– О чем?

– Поддержать многочисленные инициативы морской общественности и присвоить звание Героя Российской Федерации адмиралу Игорю Владимировичу Касатонову, в 1991 году возглавившему борьбу за сохранение Черноморского флота для России. Именно тогда был создан плацдарм Русской весны. В следующем году с начала тех судьбоносных событий исполняется 30 лет. Я также попросил бы присвоить звание Героя посмертно ростовчанину Алексею Бересту, возглавившему 75 лет назад Егорова и Кантарию при водружении Знамени Победы над рейхстагом. Кстати, Алексей Прокофьевич закончил свою службу в Севастополе замполитом узла связи.

Вот так…

– Сказать обо всём этом Президенту не удалось…

– Да, не пришлось… В студию ЮФО в Ростове было всего два включения. В первое журналисткой был задан вопрос по Донбассу, во второе – опять(!) – по росту цен на продукты, и прозвучала просьба о защите несправедливо уволенного редактора батайской газеты «Вперёд» Пивоваровой. К слову, в этой газете в двенадцать лет я впервые опубликовался…

– Так что, цель поездки не достигнута?

– Почему же? Конечно, несколько огорчительно, что не удалось задать вопрос…

Вы знаете, каждый раз ухожу с Большой пресс-конференции с приподнятым чувством и пониманием: у России – достойный лидер, которого в мире сложно с кем-то сравнить. Четыре с половиной часа свободно общаться на любые темы – это вам не фунт изюма! Подвластна любая тема. Живая, точнее, живейшая реакция. Чувство юмора. Что добавить? Вы же сами видели. Как и весь мир.

– Безусловно. Спасибо за беседу. И с наступающим Новым годом.

– Спасибо вам. Успехов и – наилучшие пожелания.

Вопросы задавал Николай Буткин

Фото Сергея Горбачева